Вернуться к разделу • Жил человек с осколком в груди

Молодые отцы в постаревших семейных альбомах, ваши снимки подолгу летели сюда...Тесно здесь им лежать,как патронам в обоймах,ведь за ними стоит фронтовая судьба

Гвардии младший сержант Голубев Евгений Васильевич, кавалер Ордена Славы lll степени

Очень скоро будут висеть цветы черемухи на ветках снежными хлопьями. Так было всегда – и год, и 65 лет назад. И будет Парад. Наденут ордена ветераны, убеленные сединой, вспомнят прошлое. Есть еще люди, которые помнят, что такое Великая Отечественная война. К сожалению, мой папа, Голубев Евгений Васильевич не дожил до этого дня. Вместо него на этот светло- печальный праздник пойдем мы с мамой, его женой и внучкой, которую он успел немного понянчить.

О боевых подвигах артиллериста Голубева Е. В. не писали газеты, его имя не упоминали по радио. Да и он сам о себе не любил рассказывать. Читаю скупые воспоминания своего папы о войне, которые я записывала, учась в Ковыльской школе. Почему не спросила больше? Не с охотой он рассказывал он о войне, о своих наградах, утирая мужскую слезу. Только говорил, что все что показывают - малая доля правды о той войне.

«На фронт я попал в 1943 году 18-летним мальчишкой. Меня зачислили в 82-ю Краснознаменную дивизию. Мы вышли из-под боев под Оршей. Теперь наш путь лежал на передний край. Все ребята были молодые, мы еще не видели немцев. Когда начинался обстрел, мы не ложились, а смотрели. Было интересно, как пулей пробивало каску. Уже пройдено семь километров. Трое убитых. Я увидел впервые, как людей разрывает на куски. Только что был мой товарищ, мы с ним разговаривали и вдруг ... Тогда мы поняли, что это страшно и жестоко. Что я тебе расскажу о войне? Мы просто защищали Родину, просто шли в бой, а чтобы не было так страшно, нам давали выпить перед боем.

Лето 1944 года. Наша дивизия пошла в направлении Витебска. Остановились перед деревушкой Клещели. Рассвет. Солнечные зайчики побежали по спящим лицам, лаская своей теплотой. И вдруг появилась немецкая группировка с танками и артиллерией. Раздалась команда: « К бою!» Немцы прорвали оборону, мы отступили на два километра. Бой, начавшийся с четырех часов утра, продолжался до семи часов вечера. Началась психическая атака немцев. Кончились боеприпасы. Генералы ходили в полный рост, подбадривая живых, уставших бойцов. Потом появились « катюши». Теперь пришлось туго немцам. Они не выдержали напора и бросились бежать. Всех их взяли в плен. На мосту застрелился немецкий генерал. Понемногу бой затихал. Наступала ночь.

Звезды мерцали на темно-синем небе. И не верилось, что стоит такая тишина. Подойдя к деревушке, мы увидели ворота с венком, а там портрет Сталина. Навстречу вышел старик лет шестидесяти, он держал речь. Нас встретили хлебом-солью.

Было много боев. Был я ранен. Затем был госпиталь в Паневежисе. Пролежал я четыре с половиной месяца. Первое время было трудно дышать: осколок попал в легкое.

Моя 82-я дивизия ушла под Берлин. А мой путь лежал после госпиталя в Восточную Пруссию. Происходили тяжелые бои. После одного из боев нас осталось шестнадцать человек. Командир роты Рылов ранен, он остался на поле боя. Его же нельзя бросать, и я пополз, чтобы вытащить его. Сначала было тихо, но потом немцы заметили меня и открыли огонь. Завязалась перестрелка. Вначале я не понял, что произошло, ногу обожгло, и в сапог полилась кровь. Когда я дополз до командира, он был в сознании. А затем санитары забрали нас. Позже мне вручили орден Славы 3 степени за спасение командира роты Рылова.

Потом мы взяли Кенигсберг. Было много еще боев.

После Дня Победы 1945 года нас перебросили на восток. Мы думали наши эшелоны едут домой, а нас везли на восток, на войну с Японией. Вернулся к мирной жизни я только в 1950 году. Было мне уже 25 лет, вся моя юность прошла на войне».

Папа не любил рассказывать о войне. Он жил тихо, мирно трудился на железной дороге на станции Иноковка. И никто не знал, что напоминанием о войне служил ему осколок, что находился в правом легком, орден и медали, и память о погибших товарищах, что живет в сердце.

Скоро снежными хлопьями будут висеть цветы черемухи. В такое время не стало еще одного ветерана Голубева Евгения Васильевича, человека с осколком в груди. Папа не любил рассказывать о войне…Когда я слышу о войне, у меня перехватывает горло…