Вернуться к разделу • Немецкий танк Pz.Kpfw.IV глазами ветерана

Любая оценке, даваемая в наши дни боевым машинам периода Второй Мировой войны, в большей или меньшей степени носит теоретический характер. Сравниваются, главным образом, технические характеристики, а масса деталей, оценить которые можно только при реальной боевой эксплуатации, остается вне поля зрения авторов, пишущих на эту тему. В какой-то мере восполнить этот пробел по советским боевым машинам удаётся при общении с ветеранами-танкистами, по немецкой технике сделать это, разумеется, гораздо труднее. Тем больший интерес представляют воспоминания бывшего танкиста Рэма Николаевича Уланова, имевшего в годы войны возможность познакомиться с немецким танком Pz.IV. Вот что он рассказал.

За время службы в армии мне довелось иметь дело со многими танками и САУ. Я был механиком-водителем, командиром машины, зампотехом батареи, роты, батальона, испытателем в Кубинке и на полигоне в Бобочино (Ленинградская область). Каждый танк имеет свой "нрав" по управлению, по преодолению препятствий, специфику выполнения поворотов. По лёгкости управления я бы поставил на первое место немецкие танки Т-III и T-IV, по манёвренности - Т-34, Т-44 и Т-54, по плавности хода по неровностям местности - ИС-3 и ИС-4.

Механиком-водителем T-IV я стал в феврале 1941 года, когда после госпиталя попал в 25-ю отдельную роту охраны штаба 13-й армии 1-ого Украинского фронта. в броневзвод роты входили трофейный танк T-IV, два американских колесно-гусоничных бронетранспортера и два броневика БА-64. T-IV В сравнении с моей дорогой «Коломбиной» СУ-76, казался большим и неуклюжим. Так же, как и СУ-76. он заправлялся бензином, правда, его требовалось вдвое больше. Заправочных пистолетов у нас не было, и приходилось через неудобную воронку, втиснутую под верхнюю ветвь левой гусеницы (там находилась заправочная горловина топливного бака), заливать бензин из ведра. Тех, кто подходил к танку с цигаркой в зубах, гнали прочь.

Ездить помногу в танке не приходилось, так как, переместившись из одного места дислокации штаба в другое -дальше на запад, он в основном стоял как страж с «боекомплектом» из трёх(!) боевых снарядов. Отмечу, что вождение T-IV было неутомительным из-за легкости работы рычагами; удобным оказалось и сиденье со спинкой — в наших танках сиденья механиков-водителей спинок не имели.

Раздражали только вой шестерен коробки передачи и исходившее от неё тепло, припекавшее правый бок. 300-сильный двигатель «Майбах» заводился легко и работал безотказно. Т-IV был трясучим - его подвеска была жестче, чем у Т-III, но мягче, чем у Т-34. В немецком танке было значительно просторнее, чем в нашей «тридцатьчетверке».

Удачное расположение люков, в том числе и в бортах башни, позволяло экипажу в случае необходимости, быстро покинуть танк, чего не скажешь о машинах, имевших экранировку вокруг башен. Немецкие танкисты, открыв башенные дверцы таких машин, были вынуждены под прицельным огнем откры-вать ещё и дверцы экранировки, Многие из них при этом погибали. Даже было их жалко. Но враги есть враги, и нечего им было лезть к нам незваными гостями.

Моя служба на T-IV вскоре закончилась - прежний механик стал настойчиво добиваться, чтобы его возвратили на старое место.

Наибольшее количество танков T-IV в бою мне довелось наблюдать в сентябри 1944 года на Сандомирском плацдарме. После ночного восьмидесятикилометрового марша и переправы через Вислу мы зарыли в капониры пять СУ-76 нашей батареи на километровом участке фронта. С восходом солнца немецкая артиллерия начала обстрел наших позиций. Потом двинулись танки, «Тигров» среди них не было, шли в основном T-IV. Атака отражалась противотанковой артиллерией - два ИПТАПа (истребительно-противотанковый артиллерийский полк) зарылись в землю правее нас. Мы занимали позиции на левом фланге и непосредственного участия в бою не принимали, так как был приказ себя не обнаруживать.

Запомнилось, что оставшиеся целыми немецкие машины отходили задним ходом, причем довольно резво. В подобной ситуации наши танки стали бы разворачиваться.

Трофейный Pz . III Ausf . J и его экипаж под командованием старшего сержанта Н.И. Барышева. 107-й отдельный танковый батальон, 8-я армия. Волховский фронт, июль 1942г.

На Сандомирском плацдарме мы простояли до нового, 1945 года. 4 января меня вызвали в штаб полка и объявили, что посылают учиться в высшую офицерскую техническую бронетанковую школу Красной Армии. Больше повоевать мне не пришлось…